В оправдание неполиткорректных пограничников автор вспоминает «смуту на Ямайке», да многое можно вспомнить — Гаити и Папу Дока. Или что произошло в Индии, когда кроткий Ганди освободил ее от власти англичан. Но мне нравится поучительный тон автора. Развлекая, просвещай. И просто были у человека убеждения.
Какой-то особый тон, уютный, что ли, может уважительный у старых дореволюционных переводов. Возможно, таков был стиль общения безымянных интеллигентов-переводчиков, часто переводчиц, образованных бедных девушек и дам. Таких, как Бекетовы, мама, тётки и бабушка Блока, работавших в частности над Жюль Верном.
Нынешний перевод «Всадника...» наверняка сделан с адаптированного современного издания. Могу спорить, что в нем отсутствуют такие обороты:
- Что же ты, черная тварь, не узнаешь меня? Я так, как увидел твою безобразную рожу, сейчас же признал тебя.
- А! Не масса ли Тумп, что на старой плантации, бывало, носил нам дичь да индеек?...
«Зеб Стумп» вначале диалога обращается к Плутону «проклятый негр», в конце «старый приятель». Они в отличных отношениях и встретятся в эпилоге, когда на месте девственных лесов и прерий вырастут города и раскинутся плантации. Верный негр Плутон женился на горничной героини, дослужился до звания главного кучера и страшно гордится собой и своими хозяевами. У Луизы и Мориса куча прелестных детишек.
Будем надеяться, что грядущая гражданская война не затронет идиллию.
Похоже, сверхпопулярность романа вызвана не столько оригинальным названием, сколько подробным и очень профессиональным изображением работы следопыта. Вот, значит, как это делается... В Штатах назревает скаутское движение. А европейские школьники бредят индейцами и зеробоями.
