Дочь требует в категорической форме, чтобы мы с Таней заключили себя в двухкомнатной квартире, которую они для нас освободят, вместе с планшетом, ноутбуком и корзиной пряжи для вязанья, и оставались там, "пока зараза минет", а они будут приносить нам всякие вкусные вещи и ставить под дверь. Правда, можно гулять по Яузе. Туда и обратно.
Наше упрямство рассматривают как антиобщественное поведение. Если бы мы подцепляли вирус легче, чем другие, а потом разносили его - тогда понятно, надо было прятаться.
Помимо того, что мы эгоистки, привыкли жить, как живем, и у нас даже есть небольшие, но все-таки обязанности, и они позволяют нам считать себя более или менее нужными -
В общем, отношение к старикам всегда было проверкой общества, но в наши дни какое-то нам послано испытание долгожительством, и как быть, когда прежде прекрасные люди превращаются в столетнюю рухлядь, и в них всеми силами поддерживается порой мучительная жизнь...
Когда-то давно прочла, и забыть не могу. Б.Шергин, "Живая жизнь". Что-то вроде дневника. 1944 год.
"На днях, ожидая трамвая на бульваре, еще издали услышал сладкую такую тихую музыку... Наконец начал проходить оркестр, за ним взвод за взводом - молодежь в военной форме. Стройно шли под марш, такой сладко-весенний. У них были спокойные молодые лица... Все одеты по походному. И подумалось: вот мы, старые, как цепляемся за житуху, как разоряемся, расстраиваемся... зиму еще одну доживем ли и т.д. А эти, молодые, спокойные, прекрасные, сильные, еще и жизни не знавшие, идут и не жалеют, как бы отстраняют, покорные, кубок жизни. Отстраняют от себя кубок жизни царственным таким, великодушным жестом. А мы, старичонки, тесня, давя друг друга, друг у друга отымая, лезем к кубку..."
Книжка потрясающее, самое чтение
