Кажется, в первой книжке переводов Марковой была хайку:
Как благороден тот,
Кто не скажет при блеске молнии:
Вот она, наша жизнь!
Долго потом первой строчкой затыкали того, кто собирался сказать банальность.
Стихотворение легко превращается в форму 5-7-5:
Благороден, кто
Не вздохнет о молнии:
Так и наша жизнь...
Кто посмеет упрекнуть Маркову? Она приучала нас к совершенно новой форме общения человека с природой и собой. Привыкши к тургеневским «описаниям природы», мы еле различали образ мира, явленный в 10-12 слогах, и только уже третьему поколению довольно пяти или семи. Все равно мы теряем широкий и глубокий литературный контекст, стоящий за взглядом в форточку.
Сейчас уже второй месяц, выглянув в окно, одергиваешь себя:
Ливень. Зонтики.
Промолчи! Не восклицай:
«О, Хиросиге!»
Вот еще он же:
