- Государь приказал сообщить тебе, царица, что будет в столице завтра к вечеру, если его не задержит охота.
- Подданные счастливы видеть долгожданного повелителя, и первая среди всех его супруга, - величаво ответствует дочь Гьюки-конунга. - Здесь его дожидаются посланцы султана Бейбарса, о котором ты слышал. Хочешь видеть главу посольства?
- Государь повелел мне переговорить с ним, и я приду сюда, с твоего разрешения, как только закончу осмотр лагеря.
Вечером поздно, при светильниках, доверенный сподвижник Аттилы сидит за столом в роскошной приемной королевы и беседует с нашим старым знакомым, китайским полководцем и поэтом, генералом (сардаром) Се. Присутствуют несколько переводчиков, среди них юноша Лионель. Перевод, собственно, состоит в переносе церемониальных штампов одной культуры в соответствующие формулы другой. Никаких существенных тем, разумеется, не возникает. Гости восхищены столицей великого вождя, благодарны за роскошное гостеприимство государыни, дорога их не утомила. Мечтают и надеются вскоре лицезреть Повелителя, вести о славе и могуществе которого...
Государь известит подданных своего великого собрата, Султана Бейбарса, когда...
Были обнаружены в результате инспекции какие-то нарушения или нет, кто и как был наказан — дело чисто служебное. Все готово к прибытию Непобедимого в свою столицу. Он прибывает на следующий день на рассвете. Кажется, подобное действо описано каким-то римским историком. Легко представить его на оперной сцене в барочно-классической постановке, с огромными хорами...
Не почивать на лавках (покрытых иранскими коврами и пуховыми перинами) прибыл Великий и Ужасный в сердце своей империи; некогда ему. Коварных ромеев не вразумила расправа над Реймсом и Триром; хотят больше? Ну что ж, получат! В таком тоне и смысле он разговаривает с несчастным патрикием по имени Амфилохий. Как он осмелился, как ему вздумалось показаться на глаза, т. е. прибыть пред грозные очи царя гуннов, которого жалкие греки обманули и предали? Да, пытались предать, отправив посольство к нашему родичу Бейбарсу, чтобы склонить повелителя степей к союзу с ними, трусами и рабами! О том свидетельствуют благородные вожди верных слову и чести склабенов, вот они — Свентослав и Дрозух.
Что может быть естественней и праведней, чем братский союз двух прославленных Сынов бескрайней Степи, Аттилы и Бейбарса, повелителей неисчислимых, неукротимых, неутомимых всадников? Мы счастливы, что можем предложить этот союз Султану в лице его мудрого и благородного посланника...
Молнии ярости и волны благоволения, нисходящие с трона, ослепляют, оглушают, лишают соображения. Однако Повелитель милостив. Он не сделал знак бровью, по которому стража уволокла бы уничтоженного Амфилохия. И он просто не заметил стоящего между славянскими послами чернобрового красавца Амирана. Впрочем, он мог и не узнать его — когда случилась смертоубийственная потасовка, молодой грузин сидел в дальнем конце стола. Зато кто-то очень даже заметил.
Королеве Гудрун полюбилась изящная улыбчивая девочка. Она смотрела, как ее служанки расчесывают длинные шелковые волосы, сама поливала их благовонием, смазывала душистым маслом крошечные загрубевшие от поводьев ладошки. Она велела укоротить одну из своих парчовых мантий, нарядила в нее Айганым и взяла с собой женскую ложу. Из-за ее плеча маленькая китайская принцесса смотрит представление. Не понимает разговоров, но сердечко трепещет...
Правильно трепещет. Все послы безопасно, с честью и дарами, с милостивыми грамотами отбудут восвояси. А уж что с ними случится в пути, куда бы они там ни отправились. Окажутся в зоне турбуленции, среди непрерывно враждующих племен... Одного из них, чернобрового красавца, он хотел бы повидать еще раз, в своей западной ставке. Живым.
