Нет, не опасения вынуждают меня погружаться в исследование того, что среди ученых принято относить к суеверием простого люда и забавам литераторов. Разум противится плоскому и однозначному объяснению непостижимого! Какие тайны, какие бездны знаний о мире таятся за этой случайной встречей? Что мы знаем о мире?
Помнится, некто обратился к Чжуанцзы — был ли это странствующий нищий любомудр или случайный прохожий — с вопросом: Вселенная имеет какой-то где-то предел? Или она беспредельна?
Можешь ты представить, вообразить беспредельное? - вопросом на вопрос ответил этот большой оригинал.
Вопрошатель попытался и не смог.
А предел? Можешь вообразить? Вот ты дошел до этого предела — и не можешь руку высунуть или камень кинуть дальше. Так?
Трудно представить...
Ну так спроси что-нб попроще.
Если бы сей прохожий спросил, что есть человек, был бы этот вопрос проще?
Вижу подобие человека, которое говорит, что оно — не человек. Бог подобен человеку, или человек — богу? Наши боги, по тому, что я слышал о них, кажутся мне зыбкими, ускользающими... они легко меняют облик и сущность. Вот скажем почитаемое божество Хоу ту —
в самых древних преданиях он чуть не великий Юй, не более чем на один ранг ниже Нефритового Императора — и вот ему поклоняются уже как доброй бабусе, мастерице варить кашу, спасающей второстепенного героя эпохи Троецарствия.
Да, наши боги остались далеко-далеко, они не могут последовать сюда. Возможно, это здешние божества? Их красота и мудрость поистине божественны... но что им до нас? Почему они благосклонны к нам, и главный вопрос — чем мы им так любопытны? Третий день мы встречаемся с ними. Наша молодежь играет, поет и охотится с младшими членами семьи (время от времени напоминаю себе, что младший из них, возможно, много, много старше меня), а предводитель их Элронд еще один зрелый муж и женщина, столь прекрасная, что я, старик, не смею взглянуть... они беседуют с нами, и кажется им не надоедает слушать наши предания, сказания и песни. Песни они запоминают сразу. Они уже легко понимают другие наречия, понимают Шакру и Новзера... Но и сами рассказывают о своих битвах и странствиях. Рассказы о сражениях с армиями чудовищ потрясают и ужасают...
Более же всего новые друзья вникают в исследование нашего языка. Когда мой господин и я услаждали себя в уединении древними мелодиями, их услышали и смогли точно повторить, не понимая значения, некоторые из непостижимых существ. Наша речь показалась им весьма несхожей с их собственной, более, чем иные наречия различных племен, которые они успели узнать. Само образование понятий и претворение их звуки и образы — и в знаки; мудрый Элронд сказал, что мы имеем обычай, как он видел, записывать речь, хотя многие народы этого не делают, и спросил, может ли он взглянуть на мои записи.
Тетрадь была ему тотчас же представлена; взглянув на мои жалкие каракули (когда-то я считался хорошим каллиграфом, но рука моя отупела от редких упражнений), он удовлетворенно кивнул со словами: так я и думал.
И он протянул нам смятый обгоревший листок с чертежом и надписью...
