kollbokki в Прядь о том, как Кольбокки с Аркадием ездили в БородиноОднажды Кольбокки с медведем Аркадием ездили в Бородино. Вот как это было.
Когда Кольбокки с Аркадием узнали, что в Бородине будет устраиваться праздник в честь Дениса Давыдова, они решили, что нужно обязательно туда съездить. В электричке Кольбокки всю дорогу о чём-то грезил и почти не вылезал из рюкзака, а Аркадий познакомился с чудесным дядечкой, который приглашал приезжать в Тучково, показывал фотографии и рассказывал, как найти путь, а когда выходил - выдал конфет на дальнейшую дорогу.
По пути от электрички до Бородинского поля были памятники. Медведям больше всего понравились кирасы (кликабельно, но ядра и кирасы по клику не материализуются, только увеличиваются).
На Бородинском поле были наши гусары, французские кирасиры и обоз. Обоз тоже наш. Но его отбили французы и обратно не отдали несмотря на все усилия русских гусар, и при этом штатный комментатор, вещавший на всё поле, упорно называл французов Великой армией. Аркадию было так обидно, что он даже не очень утешал Кольбокки, у которого слова "историческая несправедливость" упорно не лезли в вису.
Это русские гусары - ахтырцы в коричневом, изюмцы в красном:
Это французы - пехота и конные кирасиры. На фоне скаутского слёта.
Шапка на главном кирасире - из медвежьего меха. Называется "кольбак". Кольбокки предпочёл считать, что это чистое совпадение и случайное созвучие, но на всякий случай оглядывается.
Ещё французы (наши были на другом конце поля и фотографироваться с ними не получилось):
После отбития реконструкторскими французами нашего обоза медведи решили назло всем сфотографироваться на трофейных пушках, в 1812-м отнятых у французов. А то чего они себе медвежьи шапки шьют.
На поле, кроме наших и французов, была ещё безымянная польская панна:
И дамы в ампирах:
А потом начались танцы, и появились ещё дамы, кавалеры, поселяне и представители обеих армий.
И пока Аркадий знакомился с выползшими после грозы улитками (что, конечно, свидетельствует об общей любознательности медведей и склонности к созерцанию) -
- скальд Кольбокки фотографировался с воздушными ампирными барышнями (что, разумеется, свидетельствует о склонности благодарной публики ценить вдохновенных поэтов):
Особенно когда вокруг цветущие луга и поэтичные аллеи:
На этом кончается прядь о том, как Кольбокки и Аркадий ездили в Бородино.
медведем Аркадием ездили в Бородино. Вот как это было.Когда Кольбокки с Аркадием узнали, что в Бородине будет устраиваться праздник в честь Дениса Давыдова, они решили, что нужно обязательно туда съездить. В электричке Кольбокки всю дорогу о чём-то грезил и почти не вылезал из рюкзака, а Аркадий познакомился с чудесным дядечкой, который приглашал приезжать в Тучково, показывал фотографии и рассказывал, как найти путь, а когда выходил - выдал конфет на дальнейшую дорогу.
По пути от электрички до Бородинского поля были памятники. Медведям больше всего понравились кирасы (кликабельно, но ядра и кирасы по клику не материализуются, только увеличиваются).
На Бородинском поле были наши гусары, французские кирасиры и обоз. Обоз тоже наш. Но его отбили французы и обратно не отдали несмотря на все усилия русских гусар, и при этом штатный комментатор, вещавший на всё поле, упорно называл французов Великой армией. Аркадию было так обидно, что он даже не очень утешал Кольбокки, у которого слова "историческая несправедливость" упорно не лезли в вису.
Это русские гусары - ахтырцы в коричневом, изюмцы в красном:
Это французы - пехота и конные кирасиры. На фоне скаутского слёта.
Шапка на главном кирасире - из медвежьего меха. Называется "кольбак". Кольбокки предпочёл считать, что это чистое совпадение и случайное созвучие, но на всякий случай оглядывается.
Ещё французы (наши были на другом конце поля и фотографироваться с ними не получилось):
После отбития реконструкторскими французами нашего обоза медведи решили назло всем сфотографироваться на трофейных пушках, в 1812-м отнятых у французов. А то чего они себе медвежьи шапки шьют.
На поле, кроме наших и французов, была ещё безымянная польская панна:
И дамы в ампирах:
А потом начались танцы, и появились ещё дамы, кавалеры, поселяне и представители обеих армий.
И пока Аркадий знакомился с выползшими после грозы улитками (что, конечно, свидетельствует об общей любознательности медведей и склонности к созерцанию) -
- скальд Кольбокки фотографировался с воздушными ампирными барышнями (что, разумеется, свидетельствует о склонности благодарной публики ценить вдохновенных поэтов):
Особенно когда вокруг цветущие луга и поэтичные аллеи:
На этом кончается прядь о том, как Кольбокки и Аркадий ездили в Бородино.
