Эта уникальная женщина была гимнасткой, пианисткой, скрипачкой, готовилась стать живописцем и писала картины (была двоюродной сестрой В.Серова, кстати), французский знала как родной, декламации училась у О.Э.Озаровской, своих артистов-кукол создавала одновременно со сценарием, и, судя по книге, была незаурядным искусствоведом.
И прирожденной авантюристкой.
«Со звонким треском вытряхиваем мы из длинного-предлинного чехла двадцать палок, из которых складывается балаган. Вырастают на этом остове легкие, красивые драпировки, подымается вышитый цветами портал. Два-три движения уделяется на устройство некоей гармонии в зрительном зале – передвинув то, убрав с окон это, заслонив электрическую лампу перед театром... Публика тоже в это время устраивается. И вот наш кукольный театр в гостях у Жизни...
Во всех местах, где мы играли, балаган выглядел совсем различно. То он казался миниатюрным, хорошеньким кукольным ящичком, то вырастал большим, важным, торжественным, а раз, в одной роще, говорят, имел вид греческого театра.
Может быть, самые полезные в смысле школы, потому что самые самозабвенные спектакли, где каждый жест затачивался и горел и вся пьеса обволакивалась одной цельной атмосферой, были в самой глуши, где-нб в черной избе, набитой мужиками, востроглазыми, острословными мальчишками, в чайной, в которой с потолка капает на кукол сырость.
...очень хлопотливо: расшевелить, не медля ни минуты, тихую деревню, добыть лампочку, керосину... Счастье, что нам достаточно семилинейной лампочки – есть даже своя прелесть в таком скупом поневоле, таинственном освещении. Никак не находилось проволоки, чтобы подвесить лампу в одной деревушке: спасение все-таки явилось... здоровенная баба держала ее во время спектакля в поднятой руке, на манер «Истины» в картине Бугро.
Есть области, куда входить имеет право только кукольный театр Петрушек.
Это – целые миры. Мир больных и мир обездоленных.
Дети (беспризорные сироты) в лохмотьях, которым нет названия, одна нога босая, другая замотана тряпками, лицо, как и лохмотья, серое – и от грязи и от худосочия. Это даже не нищие: просить – это уже работа, квалификация, положение в обществе...
С какими мыслями им смотреть на сцену, где резвятся их человеческие братья, которым больше повезло в жизни, условия существования которых от них так далеки, так далеки?...
Совсем другое дело – куклы!»
