- Грабители, - сказал он. – Расхитители гробниц, святотатцы. Их надо взять непременно, или местные люди подумают, что это мы оскверняем погребения их предков.
Он взглянул еще раз.
- Сколько их было, не заметил? Скорчились по углам... кажется, другого выхода здесь нет. Вели Арслану рыкнуть пострашнее...
Лугайд попросил Топтыгу, тот понял с полуслова, и громовое рычание обрушилось в склеп, как поток воды. Лев радостно присоединился, и неожиданно подал голос Лугайдов Рахш – раз другим можно – этот трехлетка еще прославится своим колокольным басовым ржанием, в некоторых легендах он носит имя «Гром», «Вестник Победы».
Шакра замахал рукой, трио недовольно смолкло. Они бы еще попели.
- Выходите по одному, - крикнул индийский воин на общедоступном тохарском (индоевропейском), - оружие бросьте. Считаю до десяти, потом к вам прыгнет лев. Раз...
На счет «четыре» из арки выполз на коленях человек. Он прижимал к груди какой-то сверток. Низко кланяясь, положил его к ногам грозного офицера и развернул...
(разверните сами)
- Заверни и завяжи, - приказал Шакра.
Тот повиновался.
- Подай сюда.
Поданный дрожащими руками узел он засунул в седельную сумку.
- Об этом – никому ни слова, - мрачно сдвинув брови, сказал он ребятам. И обернулся к выбиравшимся из подземелья:
- Если кто-то там спрятался, его беда. Заваливайте вход камнями. Помоги, Топтыга, не в службу, а в дружбу!
Уже на рассвете отряд возвращался к проснувшемуся стану, грубо (и часто жестоко) гоня перед собой пленных. К слову, мерзавцы пострадали из-за собственной жадности: никто не соглашался оставаться на страже, все хотели участвовать в грабеже и дележе. Они и наняли какого-то бродягу. А ему-то что? Взял да и заснул. Легко отделался: небось убили бы лишнего свидетеля.
