Большая часть изгнанников прибыли из разных регионов, диалекты их взаимно непонятны. Ирландцы не понимают валлийцев, воин Фландр пленный германец, есть даже и потомки пиктов. За несколько прошедших лет все тут более-менее стали полиглотами, а для интеллектуальных нужд создаётся особый над-язык, на котором можно обсуждать историософию и натурфилософию. Мерлин придерживается взглядов Л.Н.Гумилева (в известной степени) о влиянии природных явлений на судьбы цивилизаций. Взять хотя бы волны миграций, вот как современная – исход гуннов, глобальные похолодания и потепления, или вот гибель Ассирии по причине интенсивного орошения и превращения поливных полей в пустыню – это правда человеческий фактор. А Сахара?! Общемировое наступление аридности – или скотоводы вытоптали, алчно и неразумно наращивая поголовье?!
Но, разумеется, главный предмет исследования – Римская империи, обе Империи. Все присутствующие считают себя гражданами этого величайшего за всю историю сообщества. Pax Romanum раскинулся на такой обширной и разнообразной территории, что какие-либо изменения климата и почвенных структур ему не страшны. Ну что, переместим столицу (их сейчас две Равенна и Византий) в более благоприятное место, и будем существовать дальше. Да, варвары – страшное зло, но их можно приручить, натравить друг на друга, купить… внутреннее разложение страшнее, но должна возникнуть партия истинных патриотов, скорее всего на окраине (не в Британии ли?), и если её возглавит истинный вождь (почему бы не Артур? Мерлин часто рассказывает об этом молодом короле, просвещённом – а то, кто же его просвещал, как не…).
О том, что Римская империя перестанет существовать, как Вавилон, Египет, Эллада, никто и помыслить не может. Кстати, об Элладе. Мерлин чувствует настоятельную потребность курса греческого языка (а там и литературы, и философии… поставить бы Эсхила…), но не находит лакуны в учебном плане. Пока дети заучивают лидийские и карийские напевы с непонятными текстами.
В курс взлёта и падения цивилизаций ненавязчиво входит история развития военной техники. Что может быть нагляднее, чем завоевание могучего и культурного Египта конными варварами-гиксосами? Да, кто бы мог подумать (Мерлин с любовью поглядывает на резвящихся неподалёку косматых стригунов-тарпанов), что вот эта тварь – чем она собственно так уж лучше коровы? – не меньше сделала для прогресса человечества, чем огонь. Кто знает, может быть Прометей, прощённый Зевсом, привёл в простодушную Аркадию пару забавных резвых зверушек на длинных ногах. И подложил богам очередную мину (не сказать же «свинью»). И человечество окончательно свернуло на
Вот и недавнее изобретение жесткого стремени, говорит Мерлин, настолько повысило эффективность конного боя, что тренированные лучники, стреляющие «и вбок и через», как сарматы и гунны, оказались надёжней слонов, катапульт и осадных башен. Но – в своё время и на своём месте!
И на другой день часы военной подготовки посвящаются теории машин, т.е. наследию Архимеда. А позже детки займутся строением римских (или персидских? Кто у кого позаимствовал?) осадных башен.
